Их расстреляли на рассвете
Когда еще белела мгла,
Там были женщины и дети
И эта девочка была.
Сперва велели им раздеться,
И встать затем ко рву спиной,
И вдруг раздался голос детский
Наивный, чистый и живой:
- Чулочки тоже снять мне, дядя?
Не осуждая, не браня,
Смотрели прямо в душу глядя
Трехлетней девочки глаза.
- "Чулочки тоже..?"
И смятеньем на миг эсесовец объят.
Рука сама собой с волненьем
Вдруг опускает автомат.
И снова скован взглядом синим,
И кажется он в землю врос.
"Глаза, как у моей дочурки" -
В смятеньи сильном произнес,
Охвачен он невольной дрожью.
Проснулась в ужасе душа.
Нет! Он убить ее не может,
Но дал он очередь спеша…
Упала девочка в чулочках.
Снять не успела, не смогла.
Солдат, солдат, что если б дочка
Вот здесь, вот так твоя легла...
Ведь это маленькое сердце
Пробито пулею твоей...
Ты Человек, не просто немец
Или ты зверь среди людей.
Шагал эсесовец угрюмо,
С земли не подымая глаз.
Впервые может эта дума
В мозгу отравленном зажглась,
И всюду взгляд струится детский,
И всюду слышится опять,
И не забудется поныне:
"ЧУЛОЧКИ, ДЯДЯ, ТОЖЕ СНЯТЬ?"
Мусса Джалиль
